Госдума «подтянула гайки» в законодательстве и ушла на каникулы
Последняя весенняя сессия Госдумы ознаменовалась введением тюремного срока за нарушения на митингах, отказом от гражданского контроля над органами власти и запретом рекламы на платных телеканалах. Кроме того, депутаты обязали иностранные интернет-компании хранить данные пользователей на серверах в России. После вступления в силу соответствующего закона популярные соцсети могут прекратить работу в нашей стране… Обозреватель «Кавказской политики» о том, как Дума запретит сама себя.
Без дна
В последний рабочий день, 4 июля, депутаты потрудились «ударно», рассмотрев более сотни вопросов. С недавних пор это обычная практика – перед уходом на каникулы принимать законы пачками. Как правило, в эти критические дни проходят и резонансные законопроекты, в том числе так называемые драконовские.
Правда, после Майдана применительно к запретительным законам в нашей стране почти перестали употреблять столь жесткие формулировки, – какие ж они драконовские, если мы их терпим, – но суть от этого не меняется.
Как правило, затрагивая тему про «очередной приступ бешенства думского принтера», журналисты прибегают к обзорам. Простое перечисление законодательных инициатив – и надобность в каких-либо комментариях отпадает. Мы решили чуть расширить тему и сделать небольшой экскурс, чтобы поместить последние парламентские инициативы в определенный контекст.
Первые признаки нездорового всплеска законотворчества стали проявляться, как известно, в 2012-2013 годах, в период работы Думы шестого созыва. Резкое увеличение штрафов за нарушения на митингах, появление «черных списков» сайтов, законы об НКО-иностранных агентах, о клевете, «закон Димы Яковлева», законопроект о прописке… Казалось, мы достигли дна.
Но в декабре 2013-го «снизу постучали». «Кавказская политика» недавно предлагала вниманию читателей обзор законопроектов того периода. Проиллюстрируем скорострельность «принтера» лишь одним днем его работы. 30 декабря Генпрокуратура получила право блокировать сайты без решения суда. В тот же день принят так называемый закон о сепаратизме. Кроме того, россиян вновь обязали регистрироваться по месту жительства или месту пребывания. Чтобы получить общее представление о направленности тех инициатив, достаточно вспомнить антитеррористический пакет мер – закон о материальной ответственности родственников террористов, расширение прав ФСБ и пр.
Разумеется, сегодня никто уже и не рассчитывает достичь «дна». После событий на Украине волна запретов «всего и вся» была ожидаема, и воспринимается обществом, скорее, иронично, нежели раздраженно. Кеды, шпильки, кружевные трусы – это даже весело. Запрет на сигареты? Посмотрим, кто кого.
Время от времени, конечно, возникают дискуссии. Однако ключевое слово здесь «возникают». Кто-то выражает свое недовольство в интернете, кто-то даже выходит на улицу. Но никакого диалога с властью нет.
Сумма презумпций
Государство и не скрывает того, что не хочет никого слышать. 30 июня президент подписал закон, устанавливающий уголовную ответственность за экстремистские призывы в интернете. Отныне таковыми считаются даже репосты. Как уже говорилось выше, 4 июля Госдума одобрила во втором и третьем чтениях законопроект, ужесточающий наказание за нарушения на митингах.
Действие закона будет распространяться не только на организаторов, но и на участников массовых мероприятий. При этом на организаторов возложена обязанность «по недопущению на публичное мероприятие граждан с оружием, предметами или веществами, которые способны создать угрозу для жизни, здоровья, безопасности, имущества граждан». Таким образом, лидеры протестных движений должны взять на себя функции полиции, не имея на то никаких законных полномочий. За беспорядки на улице им грозит до пяти лет лишения свободы.
Тогда же, в пятницу, Дума приняла в третьем чтении закон «Об основах общественного контроля». «Среди контролеров не оказалось граждан, на чем настаивали члены Общественной палаты (ОП) и президентского совета по правам человека (СПЧ). Кроме того, ОП не получила права выдавать контролерам аккредитацию», – пишет «Коммерсантъ».
«Члены (думского – прим. ред.) комитета уточнили, что контролеры при проведении проверок должны будут исходить из «презумпции добросовестности» деятельности органов госвласти, – отмечает далее издание. – А в случае, если общественники нарушат закон об общественном контроле — например, разместят в интернете «искаженные или недостоверные сведения» о результатах проверок, на них будет наложена ответственность. Соответствующий законопроект, пояснил «Ъ» глава комитета по делам общественных объединений Ярослав Нилов (ЛДПР), будет подготовлен уже в осеннюю сессию. Кроме того, из субъектов контроля исключили «наблюдательные советы», так как они являются «элементом системы управления корпорациями».
Так что закон, по идее, гарантирующий права общественным контролерам, на деле будет направлен против них самих. Появление термина «презумпция добросовестности» – тоже довольно симптоматично. В конце июня стало известно, что депутаты намерены дополнить «Закон о полиции» «презумпцией доверия». Согласно предлагаемым поправкам, напомним, сотрудник правоохранительных органов, применивший силу, спецсредства или оружие, «не несет ответственности за физический вред или материальный ущерб, причиненный лицу, совершившему преступление». Кроме того, полицейским «в условиях обоснованного риска» разрешат стрелять в толпу и по женщинам без «явных признаков беременности».
Здесь будет уместно вспомнить о дискуссии, вызванной предложением главы Следственного комитета Александра Бастрыкина ввести в уголовно-процессуальный кодекс понятие «объективная истина». Соответствующий законопроект в феврале внес на рассмотрение нижней палаты зампред комитета Госдумы по законодательству («Единая Россия») Александр Ремезков. Однако истинное авторство документа не скрывалось. Бастрыкин уже два года лоббирует принципиальные изменения в УПК. В своей статье по этому поводу он, в частности, называет закрепленную в Конституции презумпцию невиновности «юридической фикцией».
Перечисленные презумпции в сумме дают ясный ответ на вопрос, какова цель последних законодательных инициатив. В конце концов чиновники должны считаться априори добросовестными, полиция – бесспорно честной, а граждане – изначально виновными. Именно поэтому государство постоянно перекладывает ответственность на граждан: главы субъектов несут ответственность за межнациональные конфликты, родственники террористов – за теракты, организаторы митингов – за помыслы участников и т.д.
Самоеды в законе
Еще один тренд законотворчества – борьба с «негативными» явлениями «как классами». Надо «победить» независимое телевидение, запрещается реклама на платных каналах. Вместе с ненавистным для власти телеканалом «Дождь» страдает абсолютно аполитичный оператор «НТВ плюс». Не нравится государству активность граждан в соцсетях – создаются условия для закрытия Facebook, Twitter и пр.
И это несмотря на то, что Генпрокуратура получила право внесудебной блокировки сайтов, интернет-компании обязали делиться со спецслужбами почти всеми данными о пользователях, популярных блогеров приравняли к СМИ – в плане ответственности за распространяемые сведения, а для всех остальных ввели уголовное наказание за репост агрессивных высказываний!
То есть, если властям покажется, к примеру, что закон о митинге не обеспечивает им полную безопасность, парламент примет какой-нибудь правовой акт, предписывающий «больше двух не собираться» или что-то в подобном роде. По той же логике можно поступить с общественными организациями как таковыми… Недолог час и, как шутят в интернете, Госдума запретит саму себя.
Пока этот процесс дает о себе знать, так сказать, точечно. Недавно депутатской неприкосновенности лишился Алексей Митрофанов, хотя уровень лояльности к власти у него был, как минимум, в норме. Во время последней сессии та же участь постигла коммуниста Николая Паршина.
Дума уже давно тот орган, «где можно только языком». Исполнительной власти нет надобности считаться с нижней палатой парламента, поскольку она никого не представляет: выборы у нас лишь имитируются, проекты «нужных» законов спускаются сверху. На фоне почти религиозной веры во власть, «вертикаль» может попросту отказаться от «лишней прослойки» между «верхами» и «низами», и на государственной системе это никак не скажется.
Конечно, сценарий выглядит фантастично. Но только на первый взгляд. Если проследить ступени, ведущие от народа к высшим эшелонам власти, то следующим шагом после общественных организаций будет нижняя палата парламента. Внизу все, что можно, уже запретили. Потому-то и взялись за Митрофанова и пр. Правила игры изменились. От депутатов Госдумы теперь требуется безоговорочная лояльность, без каких-либо гарантий.
Согласно теории известного социолога Никласа Лумана, власть есть коммуникация. «Власть начинается как насилие, но затем становится все более информационной по своей природе», – поясняет в одной из своих статей публицист Константин Фрумкин.
Всячески ограждая себя от граждан, власть теряет коммуникацию с обществом. Стрельба из пушки по воробьям, когда для сведения чуть ли не личных счетов принимаются целые законы, дискредитирует сам институт насилия. Народ никак не реагирует на репрессивные меры, поскольку понимает, что у них есть конкретная цель, не имеющая отношения к массам.
Получается, что внутренняя политика сводится к борьбе госаппарата с активной оппозицией. Если пересчитать «по головам» и тех, и других, едва ли наберется и один процент населения. В какой-то момент центр может попросту утратить политические рычаги управления над основной массой. И при первых же сбоях в экономике (а по прогнозам экономистов, они не за горами) очаги реальной власти станут формироваться на местах – вокруг криминальных, националистических и прочих, вероятнее всего, псевдосиловых структур.
Вот и выходит, что либо законотворчество Госдумы приведет к сепаратизму, – кстати говоря, уголовно наказуемому – либо «наверху» распознают подрывную деятельность нижней палаты и по сложившейся уже традиции откажутся от парламента в принципе. Есть и третий вариант, – строительство современного демократического государства – но в нашей стране этот проект, согласитесь, выглядит маргинально.
